Пчеловодство в годы второй мировой войны
Вторая мировая война явилась тяжелейшим испытанием для нашего народа. Она потребовала величайшего напряжения фронта и тыла, унесла миллионы жизней, породила невиданные страдания и разруху, перестроила экономику. Как и другие отрасли народного хозяйства, пчеловодство с первых до последних дней войны служило фронту.
Вторая мировая война явилась тяжелейшим испытанием для нашего народа. Она потребовала величайшего напряжения фронта и тыла, унесла миллионы жизней, породила невиданные страдания и разруху, перестроила экономику. Как и другие отрасли народного хозяйства, пчеловодство с первых до последних дней войны служило фронту.
Широко было поставлено обучение раненых воинов и инвалидов войны, которые по состоянию здоровья; вынуждены были оставить прежнюю специальность и не в силах были выполнять тяжелую физическую нагрузку, но вполне могли заниматься пчеловодством или на общественных пасеках, или на домашних.
Ученые, специалисты пчеловодства, опытные пасечники-мастера добровольно, не требуя никакого вознаграждения, шли в военные госпитали и клиники, проводили с ранеными беседы, читали лекции, знакомили их с жизнью пчел и пчеловодством, рассказывали о целебных свойствах меда и других продуктов, о пользе, которую приносят пчелы народному хозяйству. Раненые воины получали новую профессию.
Пчеловодство оказалось отраслью, доступной человеку, даже потерявшему руку или ногу. Возвратившись домой, многие начинали заниматься пчеловодством. На колхозных пасеках часто можно было видеть пчеловодов в солдатских сапогах и гимнастерках, вчерашних фронтовиков, сменивших винтовку на пасечную стамеску. Они трудились, набирались опыта и поправляли здоровье.
За годы войны выросли и умножилась ряды мастеров высоких медосборов, которые хорошо знали пчел и умели работать с ними. Пчеловод колхоза «Белка» Красноярского края Д. И. Иванов в 1943 году получил в среднем во 190,8 килограмма меда от пчелиной семьи. Одна семья-рекордистка дала 327 килограммов меда. Ростовские пчеловоды С. М. Рева и М. С. Петренко в том же году откачали по 157 килограммов меда от каждой семьи. Передовики были в каждой области и крае.
Навсегда вошли в историю пчеловодства подвиги женщин-пчеловодов военной поры. Они были достойны фронтовиков. Их девиз — в труде, как в бою, — требовал большого напряжения физических и нравственных сил. Они знали: мед и воск нужны фронту так же, как танки и самолеты, как хлеб, и делали все возможное и невозможное, чтобы получить больше продукции. Сами кое из чего мастерили ульи, рамки, деревянные медогонки, выдалбливали кормушки, с рассвета дотемна трудились на пасеках.
Научные учреждения по пчеловодству оказывали конкретную помощь производству — повышению медосборов и размножению семей, внедрению опыта передовиков. Научно-исследовательский институт пчеловодства приблизил тематику исследований к запросам фронта. Одна из тем — изучение лечебных свойств меда. В ее разработку были подключены более 40 лечебных учреждений — медицинские научно-исследовательские институты, эвакогоспитали и больницы Москвы, Томска, Фрунзе, Свердловска, Рязани, Иркутска и других городов. Пожалуй, никогда прежде продукты пчеловодства не изучались на таком высоком профессиональном уровне, хотя об их лечебной силе люди знали с глубокой древности.
В результате коллективного труда многих ученых-апидологов, биологов, биохимиков, медиков и врачей-клиницистов установлено сильное лечебное действие пчелиного меда. Мед не только накладывали на раны, но и зашивали внутрь мягкой ткани после удаления осколков и пуль, даже пломбировали закристаллизовавшимся медом полости костей после хирургической операции. Он уменьшал боли, вызывал рост новых образований ткани, способствовал заживлению ран, плохо поддававшихся лечению, ускорял выздоровление раненых. Сравнительная оценка медов разного происхождения показала, что полифлерный мед обладает более сильными бактерицидными и лечебными свойствами. Были выработаны и способы применения меда при лечении наружных огнестрельных ран и внутренних болезней, которым успешно пользовались во многих военных госпиталях и хирургических клиниках.
Положительное действие меда сказывалось на улучшении состава крови и общего состояния больных, перенесших тяжелые операции. Главным управлением эвакогоспиталей была издана специальная инструкция о применении меда для лечения раненых.
В качестве наружного средства при лечении ран, особенно медленно заживающих, испытывались препараты прополиса. Опыты дали весьма положительные результаты. Прополис активно способствовал образованию первичного кожного покрова. К сожалению, пчеловодство поставляло прополиса в госпитали очень мало. Способы его производства еще не были разработаны.
И в прошлых войнах, в частности во время англо-бурской войны (1900), препарат из прополиса применялся для залечивания огнестрельных ран. Перед второй мировой войной немецкие врачи и фармакологи не случайно усиленно интересовались лечебным действием прополиса. Пчеловоды Германии возле пасек высаживали деревья-прополисоносы, применяли различные приспособления в ульях для сбора прополиса. Только в послевоенное время прополис, как и другие продукты пчеловодства, нашел широкое применение в медицине.
Сотрудниками Института пчеловодства была предложена кустарная переработка отходов воскобойных предприятий, конечный продукт которой оказался неплохим заменителем воска при изготовлении обувного крема, необходимого для армии. Это дало большую экономию воска, так нужного оборонной промышленности.
На временно захваченной территории пчеловоды проявили мужество, спасая пасеки от разорения фашистами. С риском для жизни они раздавали ульи по домам в надежде, что после освобождения они возвратятся обратно. Пчел скрывали, отвозили подальше в глухую степь, заросшую бурьяном, или в лес, куда немцы боялись заглянуть, прятали в подсолнухах, с похолоданием — закапывали во рвы и траншеи, мед тайно раздавали людям, зарывали кадки с медом в землю, чтобы он не достался фашистам.
Непоправимый ущерб нанесли оккупанты пчеловодству. Они грабили пасеки, уничтожали пчел, вывозили их в Германию. В разоренных и сожженных деревнях чудом сохранялись по две-три семьи пчел. От некоторых пасек осталось только по несколько пустых рамок. В Белоруссии, Смоленской, Ленинградской, Новгородской, Курской областях пчеловодство было почти полностью уничтожено. В Белоруссии от довоенного пчеловодства осталось менее 5 процентов семей. Из 39 тысяч пчелиных семей на колхозных пасеках Смоленщины удалось сохранить только 41 семью. На Украине истреблено 90 процентов семей. В РСФСР в районах, подвергшихся оккупации, из 1 миллиона 545 тысяч пчелиных семей разорено 1 миллион 122 тысячи семей. В Ставропольском крае немцы разграбили 427 колхозных пасек. В Латвии из 223 тысяч пчелиных семей уцелело 20 тысяч, которых пчеловоды сумели укрыть.
Особенно зверствовали фашисты перед отступлением. Они выламывали весь мед, уничтожали соты и пчел, сжигали ульи, инвентарь, постройки.
Полуразбитые корпуса, груды камней, кирпича и мусора, сгоревшие склады, разрушенные цеха — вот что осталось от Таганрогского механического завода пчеловодного оборудования после освобождения. То же стало с восковощинными и ульевыми предприятиями. На Украинской опытной станции пчеловодства сожжены здания с богатым лабораторным оборудованием и ценной библиотекой. Фашисты разрушили хозяйство Боярского пчеловодного техникума, разграбили пасеку, разгромили аудитории.